До вчерашней итоговой вечерней церемонии основные споры велись о том, какой из двух фильмов получит «Золотую пальмовую ветвь»: «Кэрол» Тодда Хейнса или «Молодость» Паоло Соррентино. Я ставил на Соррентино, фильм которого безусловно относится к новаторским, тогда как «Кэрол» - более классический. Поскольку жюри возглавляли братья Коэны, большую часть своей киножизни предпочитавшие оставаться новаторами, я был уверен, что они наградят Соррентино.
Случилось, однако, неожиданное. Соррентино Коэны «прокатили» вообще. Напомню, что точно так же два года назад Канн проигнорировал его «Великую красоту», после чего она завоевала «Золотой глобус», «Оскар», приз британской телекиноакадемии BAFTA и обрела поклонников по всему миру.
А «Кэрол» они отметили, но столь издевательски, что лучше бы не отмечали. На вчерашней каннской церемонии зачем-то сидел продюсер фильма, киноакула Харви Вайнштейн, и злые языки в кулуарах фестиваля предрекали: Коэны не пойдут против Вайнштейна.
Но Коэны огласили один из самых спорных каннских вердиктов за долгие годы.
В Канне (говорим сейчас об основной конкурсной программе) присуждают семь призов. Начнем с тех, в случае с которыми можно понять и объяснить решения жюри.
Приз за сценарий достался англоязычному психологическому триллеру 36-летнего, входящего в фестивальную моду мексиканца Мишеля Франко Chronic («Хроник»). Его показали в Канне в пятницу одним из последних. В этом фильме, где много загадок и важна тема эвтаназии, изумительная роль у Тима Рота, герой которого будучи талантливым терапевтом избрал профессию сиделки при неизлечимо больных.
Приз жюри, статус которого уже долгие годы остается невнятным, достался Йоргосу Лантимосу, снявшему необычную антиутопию «Лобстер» о будущем, где травят одиночек, не сумевших завести семью.
Приз за лучшую режиссуру получил фильм «Убийца» об убийце-девушке, натренированной в боевых искусствах, чтобы уничтожить императорскую элиту. Разобраться в том, кто против кого воюет, невозможно абсолютно. Это не столько боевик, сколько философская притча. Но в прежних фильмах Ху Сяо-Сэня, зачастую снятых длинными планами статичной камерой, разобраться было не менее сложно, что не помешало ему стать открытием, гордостью и грандом каннского фестиваля еще лет двадцать назад. Этого режиссера обожает главный отборщик Канна Тьерри Фремо. Вероятно, он рассказал Коэнам, кто он такой. Те отдали ему дань. Ну, и молодцы.
Наконец, второй по значению каннский приз - Гран-при - получил за свой дебютный фильм «Сын Саула» 38-летний венгр Ласло Немеш. Фильм - хорош, если можно сказать «хорош» про фильм о Холокосте. Немеш - ученик одного из лучших режиссеров мира, решившего уйти из кино Белы Тарра. Замечу, впрочем, что он не всегда выдерживает сравнение с «Благоволительницами» Джонатана Литтелла, где о венгерском Холокосте рассказано в деталях.
С тремя остальными призами - проблемы. Жюри никак не отметило заметные картины китайца Цзя Чжанке, которой некоторые пророчили главный приз и канадца Дени Вильнёва. Оно вообще не отметило итальянцев! Не только фильмы Паоло Соррентино или классика Нанни Моретти (его «Мою маму» французская критика вообще сочла лучшим каннским фильмом 2015 года, хотя картина средненькая - особенно на фоне работ Моретти 1980−1990-х годов), но и Маттео Гарроне с его мрачной, но эстетически прекрасной «Сказкой сказок». И это при том, что во время фестиваля мировая пресса писала о ренессансе итальянского кино.
Зато французское кино жюри отпиарило по полной программе. В этот раз Канн, что вообще-то может нанести ущерб его имиджу как фестиваля № 1, включил в главную программу небывалое количество французских фильмов. Только в конкурсе их оказалось пять. Фильмы открытия и закрытия тоже были французскими.
Замечу, что почти во всех каннских конкурсных фильмах - будь то японские или английские - тоже всегда присутствует французские деньги и в их создании участвовали французские компании или продюсеры.
Беда в том, что ни один из французских конкурсных фильмов этого года не был шедевром. Хорошие отзывы в мировой прессе заслужил только фильм Стефана Бризе, который по-французски называется «Закон рынка». Фильм об экономическом кризисе, безработице и о том, как трудно в такой ситуации рабочему человеку оставаться человеком, прославился на фестивале прежде всего ролью, исполненной актером Венсаном Лендоном. Когда ему вручали главный приз, то не только главный каннский зал «Люмьер», но и зал прессы (которая смотрит трансляцию впрямую на большом экране в соседнем зале «Дебюсси», поскольку не желает надевать обязательный для вечернего Канна черный смокинг и вообще в компании коллег интереснее) выразили полное одобрение.
На этом жюри и закончить бы обслуживание французского кино.
Но оно пошло дальше. Поделило надвое приз за лучшую женскую роль: его получили Руни Мара за «Кэрол», (картину, которая шла на главный приз), и Эммануэль Берко из бездарного фильма бездарной девушки Майвенн (по возрасту совсем уже не девушки), с которой Канн отчего-то носится не первый год, хотя ее фильмы один другого хуже. Наградить Руни и проигнорировать Кейт Бланшетт - это оскорбление последней, ведь в основе «Кэрол» актерский дуэт, где обе женщины важны одинаково (при этом у Бланшетт все-таки ведущая роль).
Главная сенсация: первый приз достался еще одному французскому фильму - «Дипан» (это имя главного героя - Dheefan), снятому мэтром Жаком Одияром. У Одияра есть невероятные фильмы. Например, «Пророк» - о рождении нового непобедимого молодого лидера надфранцузской мафии, сумевшего подмять под себя и арабскую, и корсиканскую. На сей раз он сделал картину о беженцах из Шри-Ланки, которые, чтобы спастись от войны, объединяются в липовую семью и получают убежище во Франции. Главой семьи становится один из бывших боевиков, так называемых тамильских тигров. К нему присоединяются некая женщина и их якобы дочь. Во Франции они пытаются адаптироваться, хотя женщина постоянно старается сбежать и начать самостоятельную жизнь. Но оказываются в одном из самых бандитских кварталов. Далее социальные подробности сложной адаптации и экшн: «муж», вспомнив свои тамильские навыки, вынужден прийти на помощь «жене» и уничтожить некоторые количество человек.
По описанию выходит, что фильм вполне себе ничего. На деле: это нормальная, но отнюдь не лучшая работа Одияра. И не тот фильм, который достоин остаться как в киноистории, так и в элитном списке триумфаторов Каннского фестиваля. Что до братьев Коэнов, то отношение к ним теперь безусловно ухудшится. И кто виноват, кроме них самих? Либо не ходите в жюри, либо не продавайтесь (или не проявляйте пофигизм по отношению к результатам) - да еще столь открыто.
Юрий Гладильщиков